«Че кого?» — как говорят у тебя в родном городе Красноярске.
Впервые за плиту я встал в 11 или 12 лет. Папа был в командировке, мама приболела — кроме меня, готовить было просто некому. Понятно, это была какая-то самая простая еда. Но процесс меня увлек, и я продолжил готовить и потом, когда необходимости это делать уже не было. Мне понравилось само ощущение: вот ты для кого-то что-то делаешь, экспериментируешь, возишься на кухне с продуктами, придумываешь какие-то сочетания. Так я начал по вечерам готовить на всю семью. Самое важное было получить какую-то оценку, услышать, получилось ли у меня что-то сделать.
Особенно я любил готовить летом, когда можно было выйти в наш огород, собрать там что-нибудь, что уже выросло, и из этого готовить. У мамы, как у многих домохозяек, была тетрадь, куда она вклеивала какие-то вырезки из журналов с рецептами, — эта-то тетрадь и была моей первой поваренной книгой. А дальше, когда уже стало ясно, что я интересуюсь готовкой серьезно, родители купили мне первую настоящую книгу — с корейскими и китайскими рецептами, которые я пытался как-то воспроизводить. Я смотрел по телевизору все передачи, связанные с кулинарией. Вот так все, в принципе, и начиналось, в каком-то совсем раннем возрасте.
Чему учиться после школы — такого вопроса не было. Я хотел готовить. Желательно азиатскую кухню. Но ничего такого узкопрофильного в Красноярске, понятно, не было. Были обычные пищевые техникумы. И был Красноярский государственный торгово-экономический институт с профилем «Организация ресторанного дела», куда я и поступил.
Я почувствовал разницу между тем, чему нас учили по учебнику 1986 года, и тем, что должно быть на самом деле
Первые практические занятия у нас были в институтской столовой — там я впервые надел китель и вышел на настоящую кухню. А практика в ресторанах была только на третьем курсе. К тому времени я по максимуму участвовал в кулинарных конкурсах, ездил по близлежащим городам, старался жить какой-то профессиональной кулинарной жизнью. И тот набор кафе и ресторанов, который нам предлагали для практики, мне был просто неинтересен. И тут ко мне подходит наш декан и говорит, что вот, мол, только что открылось в городе новое место, Sushi & Cocktail Bar Bellini. На тот момент это было одно из самых модных и пафосных мест в Красноярске. Я тут же загорелся желанием туда попасть. «Ну попробуй, — говорит декан, — только сам иди и договаривайся с ними, у института с ними никаких отношений нет».
Я нашел их по адресу, спустился на кухню, где сидят два парня — как потом оказалось, шеф и сушеф, — и сказал им, что хочу к ним на практику. Это было начало летних каникул, красивая дата — 26.06.2006.
На тот момент в Красноярске еще не было таких рестораторов и ресторанных групп, как сейчас, не было современных, приближенных к столичным ресторанов. Я тогда уже имел о них какое-то представление по видео и телепередачам и понимал разницу. И на этом фоне Bellini был таким новым веянием в городе. Там я почувствовал различие между тем, чему нас учили в институте по учебнику 1986 года, и тем, что должно быть на самом деле. Bellini — это был первый в городе ресторан японской кухни, модный, пафосный. Там абсолютно другие запахи, другие вкусы, другие техники, подход к работе. У меня на этой почве даже потом в институте были столкновения с преподавателями, когда я начинал им доказывать, что то, о чем они нам рассказывают, не имеет никакого отношения к современной действительности.
Роман Чемеренко остается за старшего
После первого месяца практики меня взяли на работу, и так я и остался на той кухне. Лето закончилось, началась учеба — и я дальше совмещал ее с работой. Ресторан был открыт до последнего гостя. Иногда эти последние гости уходили в 6 утра — а значит и я работал до 6 утра: я же кухня, я отвечаю за свою станцию. После этого надо было бежать на учебу. Но мне — 19 лет, я не обращал внимания на такие мелочи.
Изначально я встал в Bellini на позицию гриля. В ресторане было два сушефа: один отвечал за японскую кухню, а второй — за европейскую. Сушеф европейской кухни, Денис, стал моим наставником, со временем начал оставлять меня старшим, ответственным. А потом произошла совсем удивительная история. Наш шеф-повар уезжал на две недели на стажировку в Москву и перед отъездом объявил на собрании, что на то время, что его не будет, за старшего остается Роман Чемеренко. А я тогда был просто поваром.
Наверное, дело в том, что я в тот момент больше времени проводил на работе и знал больше, чем все остальные, больше, чем сушефы. Сушефы работали три дня через три, а я каждый день. Я даже старался делать их работу за них — просто потому, что мне это интересно. Я составлял график, отмечал, кто ушел, кто пришел. Я делал заявки. Я принимал поставщиков. Шеф это заметил и, наверное, решил попробовать меня в роли руководителя, посмотреть, как я смогу руководить кухней, когда его нет.
И после его возвращения, когда в ресторане начали строить отдельную кухню для ночного клуба, который открывался в этом же здании, меня туда назначили сушефом. Компания росла, мы открывали новые заведения, и я рос вместе с ней. Ездил на стажировки в Москву, учился, курировал открытие «Якитории», на которую мы взяли франшизу, стал шефом.
Сейчас я бренд-шеф двенадцати ресторанов Bellini. С двумя помощниками, Егором и Ильей, я направляю наших шефов, обучаю их, а они уже сами создают свои вкусы, свои блюда, свои меню и обновляют их каждые три месяца.
В конце 2022 года я сделал следующий шаг. Совместно с Сергеем Гармашовым и Анатолием Ващенко мы открыли новый проект, Hello Wine, который уже попал в топ-10 лучших ресторанов Сибири по версии Wheretoeat. И сейчас мы как совладельцы и партнеры строим второй проект, в два раза больше, у которого пока нет названия, а будет еще и третий.
Hello Wine — это история про вино и еду. В первой половине дня у нас завтраки, бранчи, а с четырех часов начинается отдельное меню, где акцент на вино, на пейринг. И каждый месяц мы делаем гастрольные гостевые ужины шефов из разных регионов России, и не обязательно соседних — к нам приезжали даже шефы из Тульской области, из Калининграда. Для нас это такая история про развитие региональной гастрономии.
Институт гастрономии дает нам всем мощный пинок, чтобы мы начали развиваться и быть лучшими
Наш собственник, Алексей Горенский, человек максимально амбициозный — может, потому-то у него и получилось построить целую экосистему. В какой-то момент мы, как и все, столкнулись с нехваткой кадров — и решили готовить их сами. Сначала были какие-то попытки сделать свою школу внутри компании, но это было не сильно эффективно. И тогда Алексей решил, что если мы занимаемся образованием поваров, мы должны это делать на мировом уровне. Алексей такой. Он ставит сразу очень высокую планку. А дальше мы все вместе достигаем таких результатов. Школа мирового уровня? Я сразу сказал, что я в деле, я хочу в этом участвовать.
Мы стали изучать, какие в мире есть школы, съездили сначала в Италию посмотреть на одну из них, но нам там что-то не понравилось. А потом, изучая, какие мировые шефы оставили след в истории кулинарии, гастрономии, мы быстро вышли на имя Поля Бокюза — не просто великого шефа, но еще и создателя собственной школы. Мы съездили на разведку в Лион, посмотрели, впечатлились и начали разговаривать с Institut Paul Bocuse, как он тогда назывался, — сейчас это Lyfe Institut. А когда они побывали у нас в Красноярске, посмотрели нашу природу, посмотрели нашу инфраструктуру, посмотрели наши рестораны, послушали, что мы хотим, они сказали: «Вы такие же сейчас, какими были мы 30 лет назад, и вы думаете так же, как и мы». Так вот все эти пазлы сложились.
Мы заручились поддержкой администрации края, Министерства образования, Сибирского федерального университета и начали строить на базе университета кампус нашего института гастрономии. А параллельно ездили в Лион учиться, как правильно учить студентов, адаптировали их программы для России.
Наш первый курс мы набрали в 2019 году. Там было порядка пятидесяти студентов, и вот когда мы 1 сентября на них посмотрели, увидели, что действительно есть те, кто хочет учиться в Красноярске и стать не просто поваром, а получить высшее образование, стать шеф-поваром и управленцем, мы поняли, что это будет работать дальше.
Мы открыли такую кузницу кадров не только для себя, для Bellini, — для всей России. У нас очень много приезжих студентов со всей страны. За четыре года учебы они погружаются в современные реалии ресторанной жизни, проходят стажировки, они работают с лучшими шефами. До пандемии они даже успели ездить в Европу на стажировки, ребята с первого курса даже попали в Disfrutar. И к нам приезжал с аудитом обучения шеф-преподаватель из Франции.
А после четырех лет ребята для себя выбирают, где им остаться. У института уже был один выпуск, сейчас будет второй. Мы предлагаем им вакансии. Но все равно большая часть или возвращается к себе в город, чтобы продолжить там собственную историю, или остаются в столице, а кто-то даже уезжает за границу.
А нам и нашим коллегам это дает мощный пинок, чтобы все начали развиваться и быть лучшими. Это такая здоровая конкуренция, которая заставляет всех двигаться в правильном направлении. Красноярск в результате очень сильно преобразился, гастрономия шагнула вперед. Когда ты находишься в этом во всем, ты не так это замечаешь. Это же просто нормальная работа — мы что-то делаем, развиваемся, учим людей, строим рестораны. А когда со стороны люди тебе начинают говорить, насколько колоссальные вещи мы тут делаем в своем Красноярске, рассказывают, что они на нас равняются, ездят к нам специально, чтобы посмотреть, что мы тут творим, — тут мы наконец начинаем испытывать гордость. Значит, мы все делаем правильно.